Чтобы никто, никогда... - Петр Лечёв

И настал вечер, когда они — втайне друг от друга! — покинули Бриллиантовый дворец, чтобы поскорее добраться до ракеты. И каждый хотел лишь одного — взорвать, превратить в прах корабль, нацеленный к Земле, ждущий завтрашнего утра, чтобы в клубах дыма и в грохоте умчать всех троих домой.

Месяц жизни на этой планете, которую космонавты могли бы по праву назвать Счастливой, а местные обитатели нарекли Леа, промчался, как волшебное видение. Да, таким он и был, этот месяц, по крайней мере для двоих из них — для навигатора Тима Келли и молодого бортмеханика, которого иначе, как Эй-ты-Джим, никто и не называл.

Другое дело — третий член экипажа, пастор Абрахам Крос. То, что он узрел на планете Леа, смутило его крепкую прежде веру во всевышнего, привело к опасным, греховным выводам. А ведь не кто-нибудь, а именно он сам, преподобный отец Крос, месяц назад, когда ракета подходила к планете и взору космонавтов открылись очертания диковинных городов, возопил:

— Населена! Она населена! Ракету нашу направил сам господь бог! — И затянул торжественный псалом.

Еще бы, присматривать за благочестием космонавтов, среди которых частенько встречались нарушители Христовых заповедей, было лишь второй задачей пастора. Главное же — обращение в истинную веру разумных существ, встреться они только в обители космоса. С тех пор как «Воинствующие во Христе» дорвались до власти в Штатах, каждый космический экипаж «разбавлялся» пастором, и вот Абрахам Крос оказался первым из Воинствующих, обретшим в далеком пути братьев по разуму. Здесь можно было отличиться, дойти и до самого апостольского звания.

— За дело, братья, за дело! — шептал он, осеняя знамением крестным наплывающую на иллюминаторы планету. — Божьим словом! Огнем и мечом!

Но нет легких путей к ангельскому чину.

— Господи боже! — воскликнул пастор, выйдя из ракеты к гудящей, а точнее, жужжащей толпе странных существ. — Но это же, это же…

— Пчелы! — гаркнул Эй-ты-Джим и захохотал. — Гигантские пчелы!

Жужжание между тем становилось оглушительным. Метровой высоты пчелы-леаниты в развевающихся на ветру туниках все прибывали и прибывали. И нет чтобы в покое и смирении глазеть на чудо техники — ракету. Напротив, поистине бесовский танец разворачивался вокруг гонцов Земли: на вертикалях, виражах, в ритме вальса. Да, именно в ритме вальса разворачивался танец бесов, и пока он разворачивался, одна из пчел, шевеля лапами, облетела космонавтов, и тотчас же головы всех троих украсились не то шлемами, не то очками. Ну и мир открылся кругом! Пейзаж, доселе унылый, засиял всеми красками, а грубое жужжание леанитов трансформировалось в прекрасную и единую мелодию.