Полина - Александр Владимирович Сиваков

ЭПИГРАФ: Самое большое счастье, которое может выпасть в жизни, – это счастливое детство.

(А. Кристи "Автобиография")

СЛОГАН: Наша цивилизация находится на пике своего развития; мы живём в мире, на редкость дружелюбном и спокойном…

(Валькирия, "Войны нового времени")

Пробки выбило около полуночи.

Мишель до упора передвинул ползунок реостата, из-под контакта выскочила бледно-голубая искра, раздался сухой треск – и большой двухэтажный особняк погрузился во тьму. За стеной тут же раздался короткий девчоночий визг.

"Наташка, будь она неладна! И чего она только так поздно ещё не легла? Опять, наверное, за своими гаданиями сидит!"

Эти мысли пронеслись в голове за считанные доли секунды.

Мальчик едва успел выскочить из рубашки, благо та была почти расстёгнута, и нырнуть в кровать, напоследок укрывшись с головой одеялом.

Дверь в комнату тут же распахнулась. Сквозь одеяло стало различимо пятно света от карманного фонаря.

– Мишенька, ты спишь? – Ласково спросил сладкий-сладкий голос.

Понятненько – Виктор Иванович. Ему всегда до всего, происходящего в доме, есть дело. Вот только проблема: он – единственный из этой семейки, кто ни при каких обстоятельствах не может говорить таким тоном. Значит – дело совсем швах.

– Мишуточка!

"Прямо Сахар Медович!", – с ненавистью подумал мальчик, стараясь не дышать.

Раздался звук закрываемой двери. Мишель некоторое время лежал неподвижно, боясь поверить в происходящее. Неужели всё обошлось?

Он с облегчением перевёл дыхание, высунул голову из-под одеяла, принюхался – и чуть не застонал от отчаяния: в воздухе клубился едкий запах горелой изоляции и жжёного пластика. Такой жуткой вони, от которой щипало в глазах и хотелось чихать, Виктор Иванович не мог этого не почуять. Капитан космопоиска не может быть дураком по определению он, само собой, сразу сообразил, что эпицентр энергетической аварии – именно здесь, в этой комнате.

"И что теперь будет? – с тоской подумал мальчик, усаживаясь на краешек кровати и зябко кутаясь в одеяло. – Виктор Иванович, конечно, всё расскажет тёте Анфисе, – экстраполировал он ситуацию на полчаса вперёд. Та прибежит и будет кричать. Ладно, это ещё пережить можно. Но если она что-нибудь отнимет у меня до конца каникул – вот это на самом деле будет плохо. У меня тут все детали нужные…"

Следующие десять минут были посвящены лихорадочной уборке. В конце-концов в комнате возникло даже некоторое подобие порядка, чего, если честно, тут не наблюдалось как минимум года три. Все самые необходимые детали пришлось спрятать под кровать и сверху занавесить одеялом, а то, что не уместились – запихать в нижний ящик стола.