Словесники - Евгений Юрьевич Лукин

Евгений Лукин

СЛОВЕСНИКИ

Солнце останавливали словом,

Словом разрушали города.

Николай Гумилев

Лаве и раньше частенько доставалось на рынке, но сегодня... Радим даже отшатнулся слегка, завидев ее на пороге. "Ах, мерзавки..." подумал он изумленно и растерянно.

Неизвестно, с кем Лава поругалась на этот раз, но выглядела она ужасно. Шея - кривая, глаза - косят, одно плечо выше другого и увенчано вдобавок весьма приметным горбиком. Цвет лица - серый с прозеленью, а крохотная очаровательная родинка на щеке обернулась отталкивающего вида бородавкой.

- Вот! - выкрикнула Лава. - Видишь?

Уронила на пол корзину с наполовину зелеными, наполовину гнилыми помидорами и, уткнув обезображенное лицо в ладони, разрыдалась.

"Что-то с этим надо делать, - ошеломленно подумал Вадим. - Чем дальше, тем хуже..."

Ушибаясь, он неловко выбрался из-за коряво сколоченного стола (как ни старался Радим переубедить сельчан, считалось, что плотник он скверный) и, приблизившись к жене, осторожно взял ее за вздрагивающие плечи.

- Не ходить бы мне туда больше... - всхлипывала она. - Ты видишь, ты видишь?..

- Дурочка, - ласково и укоризненно проговорил Радим, умышленно оглупляя жену - чтобы не вздумала возражать, и Лава тут же вскинула на него с надеждой заплаканные младенчески бессмысленные глаза. - Они это из зависти...

- Ноги... - простонала она.

- Ноги? - Он отстранился и взглянул. Выглядывающие из-под рваного и ветхого подола (а уходила ведь в нарядном платье!) ноги были тонки, кривы, с большими, как булыжники, коленками. С кем же это она побеседовала на рынке? С Кикиморой? С Грачихой? Или с обеими сразу?

- Замечательные стройные ноги, - убежденно проговорил он. - Ни у кого таких нет.

Зачарованно глядя вниз, Лава облизнула губы.

- А... а они говорят, что я го... го... гор-ба-тая!.. - И ее снова сотрясли рыдания.

- Кто? Ты горбатая? - Радим расхохотался. - Да сами они... - Он вовремя спохватился и оборвал фразу, с ужасом представив, как у всех торговок на рынке сейчас прорежутся горбы, и, что самое страшное, каждой тут же станет ясно, чьего это языка дело. - Никакая ты не горбатая. Сутулишься иногда, а вообще-то у тебя плечики, ты уж мне поверь, точеные...

Он ласково огладил ее выравнивающиеся плечи. Упомянув прекрасный цвет лица, вернул на впалые щеки румянец, а потом исправил и сами щеки. Покрыв лицо жены мелкими поцелуями, восхитился мимоходом крохотностью родинки. Парой комплиментов развел глаза, оставив, впрочем, еле заметную раскосость, которая в самом деле ему очень нравилась. Лава всхлипывала все реже.