Убийство Берии, или Фальшивые допросы Лаврентия Павловича - Борис Вадимович Соколов

Борьба против Берии, развернувшаяся после смерти Сталина, стала для Хрущева важным этапом восхождения к единоличной власти. Никита Сергеевич пустил в широкие партийные массы версию о том, что Лаврентий Павлович – это матерый враг народа, английский и мусаватистский шпион, готовивший заговор против партии и народа, да еще и развратник, каких поискать. Все эти тезисы впервые прозвучали на июльском пленуме ЦК КПСС 1953 г., посвященном разоблачению т. н. «заговора Берии», а затем были повторены в сообщении о суде над Берией и его сообщниками и о приведении приговора в исполнение.

А что же было на самом деле? Для того чтобы понять истоки так называемого «заговора Берии» (а на самом деле – заговора Хрущева и Маленкова против Берии), необходимо вернуться на несколько лет назад, в последние годы правления Сталина.

В октябре 1945 года Иосиф Виссарионович неожиданно ушел в длительный отпуск – вплоть до середины декабря и отправился в Сочи. Ходили слухи, что перед этим он перенес микроинфаркт или микроинсульт, но документальных доказательств этому нет. Вероятно, на Иосифа Виссарионовича большое впечатление произвел фильм Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный», где болезнь царя служит для выявления подлинного лица «реакционного боярства». После того как Сталин надолго пропал из Москвы, в мировой прессе стали циркулировать слухи о его болезни и даже смерти и стал серьезно обсуждаться вопрос о возможных преемниках. На хозяйстве в Политбюро Иосиф Виссарионович оставил четверку из Молотова, Маленкова, Берии и Микояна. Именно в таком порядке убывал их рейтинг. Молотов был поставлен старшим, далее следовал заместитель Сталина по партии Маленков, затем – Берия, еще остававшийся наркомом внутренних дел и уже возглавивший атомный проект, а замыкал список Микоян, нарком внешней торговли, курировавший гражданские отрасли народного хозяйства. Когда Сталин обращался не к Молотову, а к остальным членам правящей четверки, то на первом месте в шифрограммах ставил Маленкова, за ним Берию, а в конце – Микояна. Интересно, что как раз в это же время происходили вооруженные выступления в иранском Азербайджане. Телеграммы о положении здесь глава компартии Азербайджана Багиров и командующий Закавказским военным округом генерал Масленников адресовали Молотову, Маленкову и Берии, Микоян же в число адресатов не входил.

После войны главная задача, которую решал Сталин, была проблема выбора преемника, который смог бы удержать все завоеванное в 1939–1945 годах и сохранить в стране коммунистический строй. Поскольку в годы Великой Отечественной войны был сделан упор на патриотизм русского народа, что отразилось, в частности, в знаменитом сталинском тосте за его здоровье, а также в свете развернутой после войны кампании по борьбе с «безродным космополитизмом» преемник мог быть только русским по национальности. Поэтому в этом качестве сразу же отпадали Лаврентий Берия и Анастас Микоян. Климент Ворошилов плохо показал себя еще во время финской войны, и Великая Отечественная подтвердила его ничтожные качества как руководителя. Поэтому как преемника Сталин его не рассматривал. Зато первым кандидатом на роль преемника казался Молотов, которого уже с начала 30-х годов воспринимали в качестве второго человека в стране после Сталина.