Город небесного огня - Кассандра Клэр

В день, когда были убиты родители Эммы Карстаирс, была отличная погода. С другой стороны, в Лос-Анджелесе погода всегда была чудесной. Ясным зимним утром отец с матерью высадили Эмму возле Института, находящегося на возвышающихся над голубым океаном холмах за Тихоокеанским шоссе. Небо было безоблачным и тянулось с утесов Пасифик Палисейдс до пляжей Пойнт Дюм. Отчет о демонической активности в районе береговых пещер Лео Каррилло пришел за ночь до этого. Карстаирсам было поручено разобраться с ситуацией. Позже Эмма будет вспоминать, как мать, заправив за ухо выбившуюся из-за ветра прядь волос, предложила мужу нарисовать на нем руну Бесстрашия, а Джон Карстаирс, смеясь, ответил, что не уверен в этих новомодных рунах. Ему хватало и тех, что были записаны в Серой Книге. Тогда Эмма была очень нетерпелива и, быстро обняв родителей, сразу отстранилась, чтобы взбежать по лестнице, ведущей в Институт, с рюкзаком, подпрыгивающим за спиной; стоя во внутреннем дворе, они на прощание помахали ей рукой.

Эмма была рада возможности тренироваться в этом месте. Мало того, что там жил ее лучший друг Джулиан, но еще и внутри царило ощущение, будто она влетала в океан. То было огромное строение из дерева и камня, стоявшее в конце длинной галечной аллеи, извивавшейся по холмам. Каждая комната, каждый этаж был с видом на океан, горы и небо; на бурлящие просторы синего, зеленого и золотого. Девочка мечтала забраться на крышу вместе с Джулсом — пока этому плану мешали родители — чтобы посмотреть, тянулся ли вид до самой пустыни на юге.

Передние двери легко распахнулись под ее знакомым прикосновением. Лестничная площадка и нижние этажи Института полнились взрослыми Сумеречными охотниками, шагающими взад и вперед. Наверное, у них какая-то встреча, предположила Эмма. Она заметила отца Джулианна — Эндрю Блэкторна, главу Института — посреди толпы. Не желая размениваться на приветствия, она бросилась в раздевалку на втором этаже, где сменила джинсы и футболку на тренировочный костюм — не по размеру широкую рубашку, свободные хлопковые штаны и, самое главное: клинок, перекинутый через плечо.

Кортана. В переводе «короткий меч», но для Эммы он не был коротким. Клинок был длинной с ее предплечье — сверкающий металл с выведенными словами, которые каждый раз вызывали у нее дрожь по позвоночнику: «Я — Кортана, той же стали и закалки, что Жуаёз и Дюрандаль». Отец объяснил, что это значит, когда впервые вручил меч в ее десятилетние руки.