Боб Чой: последнее задание - Джонатан Страуд

От тела жертвы осталась лишь кучка обгорелых костей. Они были аккуратно сложены в мусорный мешок, приготовленный для выкидывания. В самом низу располагалась тазовая кость, поверх нее, крест-накрест, — кости рук и ног, служившие подставкой для черепа. Ребра, позвонки и мелкие косточки образовывали аккуратные слои кругом черепа. Когда Боб Чой открыл мешок, укладка рассыпалась.

Боб грустно и подавленно зашипел сквозь зубы. Сняв перчатку, он кончиками пальцев ощупал свод черепа, ощутив последние остатки гаснущего тепла. Значит, тварь кормилась примерно час назад, самое большее — два. Теперь ее, вероятно, клонит ко сну.

Боб низко пригнулся, так, что его длинный плащ зашуршал по переулочной грязи. Запах, сохраненный мешком, был свеж и силен. Разило флюолитом, медным купоросом, тонкой смесью других минеральных остатков. Стало быть, вылупился не вчера. Взрослая особь, умная и опытная. Боб Чой прищелкнул языком.

Выпрямившись, он сквозь завесу дождя оглядел жилое здание, высившееся перед ним. Сам Чой был худощавым, сутулым мужчиной с темными редеющими волосами. Капли влаги стекали по его лбу и щекам, но он их не смахивал — стоял неподвижно, вглядываясь и вслушиваясь в окружающее. Одутловатое, ничем не примечательное лицо, усталые глаза в сетке мелких морщин…

В окошке пятого этажа он заметил желто-оранжевое свечение. Возможно, простой фонарь, а возможно, и нет. Боб Чой тряхнул головой и надул щеки. Ну почему они не желают ограничиваться законно приобретаемым мясом? У них не было никакой необходимости убивать. Кому было бы хуже, если бы они вели себя потише? Их плащи и так отлично работали. Так нет же, твари оставались тварями, снедаемыми неуправляемым голодом. И каждый раз они заводились по полной. Иным, чтобы засветиться, требовались годы, но финал был неизменен. Рукой в перчатке Боб прошелся по карманам своего плаща, проверяя, на месте ли оружие. Финал был неизменен.