Дети Абсолюта. Скромность и Храбрость - Лена Мейн

«Во всём надо соблюдать меру, даже в скромности».

Франс Анатоль.

Это случилось во время моего заключительного учебного года. Со всеми людьми однажды происходят такие события. Вроде сплошной негатив в завязке, а на выходе рождается светлое, радостное чувство, и думаешь: счастье-то какое, что со мной эта беда произошла. Но начну повествование с краткой биографии. Меня зовут Тимоти Филтон, и я самый обычный парень. То есть, мне бы хотелось так думать. На самом деле, в то время я относился к достаточно редкому звену социальной цепи, представителей которой в любой группе в среднем не больше двух. Изгои. Парии. Человеческий мусор.

Что бы наша прогрессивная общественная политика ни говорила о непоколебимом равенстве, важности каждого человеческого ресурса и всеобщей связи, это не предавало мне уверенности в себе и не вызывало у окружающих уважения или интереса к моей персоне.

Во время обучения в гимназии я был высоким нескладным юношей, предпочитавшим избегать шумные компании, сомнительные сборища и опасные, на мой взгляд, развлечения. Другие парни все свободное от занятий время только и делали, что лапали девок по углам, употребляли различную гадость, болтались по клубам и пинали мяч. Я же считал зависимость от смертоносных зелий недостойной забавой для представителя современного общества. Походы по клубам — нецелесообразным, а спорт — развлечением для не слишком образованных, вечно потных качков. И я никогда не скрывал своего мнения по поводу этих явлений. Кстати, забыл назвать самое любимое занятие моих одногруппников — травля таких, как я. Путешествия в мусорные контейнеры, нахождение различных продуктов человеческой жизнедеятельности у себя в сумке, вынужденные прогулки в женские туалеты и раздевалки, ежедневные подколки, тычки, пинки и издевки. Это лишь неполный список того, чем награждали в храме науки и просвещения, где мне пришлось потратить семь лет своей незавидной жизни. Но не в ладах я был не только со сверстниками. Преподавателей и администрацию я раздражал своей нигилистической точкой зрения на их методы обучения и своей любовью к разного рода дискуссиям, кои они считали категорически неуважительными.

Я прекрасно осознавал свое положение в этой прогнившей и воняющей, как носки местных спортсменов, системе. Осознавал и наслаждался. Я был не такой как все. И абсолютно на каждый вопрос я имел свое собственное мнение. Оно не было взято из какого-то общепринятого источника, наподобие СМИ или передачи знаний и опыта. Я выводил его путем долгих, самостоятельных размышлений и чрезвычайно гордился такой своей замечательной особенностью. Но никогда ни с кем не делился. Не хотелось, знаете, да и не с кем особо.