Невинность и порок - Барбара Картленд

1868 год

Дождь лил как из ведра, и ледяной ветер с окрестных гор пронизывал насквозь.

Два промокших всадника, въехавшие во двор придорожной гостиницы, представляли собой весьма жалкое зрелище, и трудно было в этой паре отличить слугу от господина.

Это стало ясно, когда один из мужчин, спешившись, передал поводья другому и проследил, как слуга отводит скакунов в конюшню.

Из окон обеденного зала трактира доносились невнятные говор и смех. От разницы температур запотели стекла, огни ламп плавали в смутном ореоле, а пар, вырывающийся из форточек, напоминал извержение вулкана.

Войдя в помещение, джентльмен, к своему неудовольствию, обнаружил, что оно забито до отказа нетрезвой, веселящейся публикой, да вдобавок в обеденном зале было так накурено, что вновь прибывший брезгливо поморщился.

Он успел перехватить хозяина гостиницы, нагруженного подносом с двумя дюжинами кружек пенящегося пива.

— Мне нужна комната на ночь для меня и еще одна для моего слуги, — произнес джентльмен тоном привыкшего повелевать.

Не поднимая глаз и не прекращая своего движения с подносом к жаждущим пива посетителям, трактирщик покачал головой:

— Невозможно, майн герр. Все заполнено до отказа.

Но властный тон заставил его взглянуть на посетителя более внимательно, и он начал объяснять на ходу:

— К моему глубочайшему сожалению, майн герр, я никак не могу удовлетворить вашей просьбы.

Джентльмен посмотрел по сторонам:

— Чем вызвано такое столпотворение?

Он был убежден, что скромный придорожный трактир никогда еще раньше не испытывал такого прилива посетителей.

Он заметил среди них и элегантных леди в роскошных мехах и шелковых платьях, и джентльменов в пальто и костюмах, судя по покрою, пошитых у дорогих портных.

— Огромный валун, смытый дождями, свалился на рельсы железной дороги, движение временно прервалось, и все путешественники, направлявшиеся в Баден-Баден, вынуждены были искать приюта в моем скромном заведении. Ведь в вагонах совсем холодно в такую погоду.

— Что ж, можно сказать, мне не повезло с ночлегом. А на какую-нибудь съедобную пищу я могу рассчитывать?

— Несомненно. С превеликим удовольствием я обслужу вас. Но только, боюсь, я не смогу предоставить вам, господин, апартаменты для ночлега.

Тут в поле зрения гостя появилась пухленькая женушка хозяина гостиницы — как полагается, в белом чепчике и крахмальном фартуке поверх скромного домашнего платья.

Она что-то начала шептать мужу на ухо.

На лице трактирщика несколько раз менялось выражение, словно волнение на море при приближающемся шторме. Наконец он, собравшись с духом, произнес: