Совершенство [Образец совершенства] - Джон Джексон Миллер

Вода, льющаяся из мраморного желобка над головой Сиелах, была такой же теплой, как и всегда. Ситхи провели на Кеше уже пятнадцать стандартных лет, так и не обретя ни надежды вырваться отсюда, ни элементарного бытового комфорта. Но они научились жить с тем, что есть.

Талая вода ледника преодолела полконтинента, прежде чем омыть сверкающими каплями темную кожу Сиелах. Кеширские наездники перевозили ее в массивных бочонках, укрепленных на широких спинах уваков. Слуги на крыше нагревали воду и прогоняли ее через фильтры, очищая от плесени и грязи.

Сиелах тщательно терла кожу пемзой, привезенной от подножия Ссесел Спайр, за много километров отсюда. Кеширские мастера красиво обточили для нее камень — их больше интересовала форма, нежели функциональность. Что Сиелах и требовалось.

Напустив на себя обычный презрительный вид, она выглянула из душевой кабинки. Душ — невиданное для Кеша удобство — сконструировали для нее ситхи, как только она переехала к коммандеру Корсину. Но во многом остальном ее новое жилище больше напоминало храм, а не дом.

Невозможно заполучить все. По крайней мере, не здесь.

Пятнадцать лет… Как оказалось, кеширский календарь практически полностью соответствовал календарю ситхов. Кто бы мог подумать? Сиелах вышла из душа, оставляя на полу лужицы воды. Время пролетело, словно провалилось — незаметно. По крайней мере, на ее внешности годы сказались мало. Это подтвердило и ее отражение в огромном, во весь рост, зеркале — стекло кешири обрабатывали умело. Она выносила двоих детей, питалась пищей, пригодной более для домашних животных, но выглядела лучше, чем когда-либо. До сих пор ее внешность приносила ей только пользу. Впрочем, все это — пустое. Единственное, что важно для нее по-настоящему — это время.

— Я знаю, что ты здесь, Тильден.

Тильден Каах — ее кеширский слуга — как обычно, постарался остаться вне пределов зеркального отражения, забыв, что она может чувствовать его через Силу. Сейчас Тильден трясся у двери, старательно отводя в сторону свои огромные опаловые глаза и держа в дрожащих руках халат.

Надо же, и его эти годы не изменили, фыркнула про себя Сиелах, выхватывая халат. Почему бы ему и не посмотреть? Эта их серовато-лиловая кожа — назвать ее лавандовой язык не повернется; эти белые, цвета старости и бесполезности, волосы… Если кешири и восторгались красотой отдельных представителей своего вида, то это было до того, как они увидели ситхов.