Цыпочки в Нью-Йорке - Лайла Демэй, Лора Ватрен

В стране, где мы живем, trophy wife (трофейная женщина) – это не пожилая дама, коллекционирующая охотничьи трофеи и развесившая в своем салоне головы оленей[1]. Fuck те red[2] не является обозначением одного из положений сексуальных партнеров в Камасутре. Baby shower[3] – отнюдь не эргономичная насадка для душа, специально разработанная для младенцев. Cosmopolitan не имеет ничего общего с человеком, который много путешествует по миру, Нолита[4] – не шедевр Набокова, а спагетти страпс[5] не варят до состояния al dente.

В нашей стране такси желтые, небоскребы беззаботно флиртуют с небесами, рассыльные и курьеры передвигаются на велосипедах, сирены завывают днем и ночью и магазины работают сутки напролет. Наши шефы – все до одного знаменитости, а наши женщины – цыпочки, потрясающие цыпочки!

У мужчин давно уже вошло в привычку сопоставлять женщин с птицами, награждая их прозвищами, иногда ласковыми, иногда уничижительными. Мы же выбрали среди них одно, которое не поменяем ни на какое другое: цыпочки. Потому что отношение к цыпочке (и ее стиль поведения) совершенно иное, чем, например, отношение к курочке, цыпленочку и т. д. В царстве птиц цыпочка – королева, а Нью-Йорк – ее Эльдорадо. Нью-йоркская цыпочка возвела свою женственность в ранг недосягаемой высоты. Цыпочка – птица шумная, непокорная и непокоренная, предприимчивая, почти всегда при макияже (слово «цыпочка» илиpintade происходит от португальского galinha pintada, что означает «раскрашенная курица»). Другого такого образа, как эта породистая представительница семейства куриных, для описания жительницы Нью-Йорка, вам не найти. В Африке (если поискать, корни ее найдутся именно там) цыпочка символизирует свободную женщину. Перенесенная в мировую столицу либерализма, цыпочка амбициозна, снедаема жаждой финансового успеха и благополучия, она одновременно и женственна и, будучи утонченной феминисткой, всегда стоит на страже своих интересов и при случае может постоять за себя. Нью-йоркская цыпочка независима – и в то же время не лишена стадного чувства, она раскрепощена – и находится во власти всякого рода табу и запретов. И точно так же, как и двуногое в перьях, она криклива. Ее причудливый квохт не прекращается ни на минуту. Вы почти не увидите цыпочек молчаливыми – по всякому поводу они выдают целую палитру восклицаний, междометий, звукоподражаний, которые и позволяют им распознавать друг друга.