Жизнь и судьба Михаила Ходорковского - Наталья Львовна Точильникова

Ходит множество легенд о начале бизнеса Ходорковского. Он организовал студенческое кафе, «варил» джинсы, торговал поддельным коньяком «Наполеон», ввозил компьютеры и делал бизнес на комсомольские деньги.

Коньяк его коллеги обычно признают. «В конце концов, им никто не отравился», — заметил Леонид Невзлин. Компьютеры тоже не вызывают возражений.

Следов кафе я не нашла. Никто из бывших студентов МХТИ, с которыми я общалась, его не помнит. Однако сам Михаил Борисович факт его существования мне подтвердил, равно как и торговлю компьютерами.

А вот «варенку» — нет.

А по поводу коньяка уж точно не мне их судить. Примерно тогда же, в начале девяностых, я торговала французскими духами польского происхождения «Шанель № 5». В белых таких коробочках. Но ими точно никто не отравился. Не успел. Они выветривались за 15 минут.

А для комсомольских денег вложение в бизнес есть куда более разумное применение, чем растрата на коммунистическую пропаганду.

Доподлинно известно, что после окончания института, в 1986 году, Ходорковский был избран членом Свердловского райкома ВЛКСМ. А потом работал в МХТИ и заместителем секретаря Фрунзенского райкома комсомола Сергея Монахова. Еще в институте он вступил в КПСС.

И, конечно, подрабатывал — занимался хоздоговорными работами как преподаватель и научный работник. Но зарплата была жестко законодательно ограничена сверху, даже если отбоя не было от заказов. Именно тогда, в 1986, молодежным клубам разрешили иметь свои счета.

Сначала он создал организацию под названием «Фонд молодежной инициативы Фрунзенского района» и получил право зарабатывать на молодежных мероприятиях, что было нелегко пробить. Видимо, отсюда и проистекают слухи о кафе и организации дискотек.

В 23 года он стал директором «Фонда».

«Когда появилась тенденция заниматься бизнесом, то я вспомнила слова мамы, — рассказывала мне Марина Филипповна. — Она говорила, что в 1921 году, когда начался нэп, после голода, после разрухи, после того, что ничего не было, в Охотном ряду, на рынке, в январе появилась клубника: в корзиночках, свежая, как у нас сейчас. И все сразу стало дешево. И мама рассказывала: «Я пошла, купила десяток яиц, которые какие-то копейки стоили, сделали мы из них яичницу и в первый раз после революции наелись. А потом всех нэпманов или расстреляли, или посадили». И у меня это в голове засело с детских лет. И когда Миша пошел в бизнес, я сказала: «Миша, у нас будет то же самое. Понимаешь? И кончится это тем же самым».