Рыба красного цвета. История одной тайной войны - Уоррен Хинкл, Уильям Тернер

Воды Рио-Гранде, приближаясь к Мексиканскому заливу, превращаются в пенящуюся шоколадно-коричневую жижу, четырехсотметровой полосой расплескавшуюся между Соединенными Штатами и Мексикой. Голые обрывистые берега реки покрыты буровато-серой щетиной редких кустов. На первый взгляд совсем неподходящее место для купания. Однако жарким сентябрьским полднем 1956 года высокий мужчина, одетый, как мексиканский батрак, выскочил из видавшей виды автомашины и, спотыкаясь, сбежал по крутому склону к реке. Он скинул одежду и без колебаний бросился в грязную, мутную от песка воду, словно курортник, окупающийся в прохладные голубые волны Ривьеры.

Он плыл брассом в сильных уверенных движениях чувствовался искусный пловец. Позади остался пропыленный мексиканский пограничный городишко Рейноса, впереди сквозь знойное марево, окутывающее американский берег, проступал городок скотоводов Мак-Аллеп — оазис техасского гостеприимства на плодородных угодьях долины Рио-Гранде. Вблизи северного берега пловец пырнул и на несколько минут исчез из виду.

Затем он появился на поверхности среди группы купальщиков — это были буровики, которые прямо в спецовках плескались и дурачились на взбаламученном мелководье. Они окружили пловца, радостно похлопывая ого по голым плечам. Мозолистые ладони опускались в приветствии на мокрую спину. Заплыв был тщательно подготовлен. Нефтяники собрались здесь для отвода глаз, заранее припрятав необходимую чистую одежду. Таинственного мексиканского батрака, нелегально пробравшегося в Соединенные Штаты, звали Фидель Кастро.

В мужчине, вошедшем в холл отеля «Каса де пальмас» в Мак-Аллене, вряд ли можно было узнать того пловца, который четыре часа назад вышел из речной воды. Автомобильная поездка в город совершенно преобразила его: из батрака он превратился в респектабельного джентльмена, возвращающегося после гольфа в загородном клубе. Полуулыбка, то и дело трогающая его сочные пунцовые губы, и сигара, которой «джентльмен» самодовольно попыхивал, наводили на мысль о том, что сегодня он играл лучше обычного. Однако наблюдательный человек заметил бы определенное сходство между этим игроком в гольф и пловцом-чужестранцем, незаконно проникшим в США: осанна атлета, широкого в плечах и узкого в талии, длинный прямой нос, приковывающие внимание карие глаза и каштановая шевелюра, которой он имел привычку встряхивать так, как вздергивает голову породистая с норовом лошадь. Он был гладко выбрит — за исключением тоненькой щеточки усов, выглядевшей как-то странно на талом крупном лицо, играющем упругим румянцем молодости. Мужчина дал бы ему около тридцати. Женщина, поддавшись обаянию, могла бы дать двадцать шесть, но прав был бы мужчина. Он был высок, очень высок. Казалось, что он выше своих 188 сантиметров. Даже без шляпы этот оливковокожий гигант возвышался над толпившимися в холле техасцами в стетсонах, как буровая вышка над хлопчатником. Иллюзия создавалась исходящей от пего притягательной силой, которая привлекала всеобщее внимание и одновременно вызывала уважение.