Невероятный дубликат - Боб Шоу

Дин Кунц

Невероятный дубликат

Кобурн глядел на свою приятельницу с растущим чувством ужаса. Он, конечно, слышал, что бес порой вселяется в совершенно нормальных женщин, но всегда считал, что Эрика искушениям неподвластна.

- Раньше ты не говорила, что нам следует пожениться, - пролепетал он, Кроме того, ты же зоолог.

- Значит, у меня блохи? Или бруцеллез? - Эрика выпрямилась во весь рост, уставившись зелеными глазами в лоб Кобурну, В этот момент ее мускулистое скандинавское тело было прекрасно как никогда, но Кобурну Эрика показалась коброй, угрожающе раздувшей капюшон.

- Нет, нет, - поторопился сказать он. - Я только имел в виду, что человек твоей профессии должен знать, насколько неестественно моногамное состояние для,,.

- Для животных... Ах, вот кем ты меня считаешь!

- Ну, ты, бесспорно, не минерал и не растение, - Кобурн отчаянно силился улыбнуться. - Это шутка, дорогая

- Я так и поняла, глупыш, - Эрика, неожиданно смягчившись, придвинулась к нему. Кобурна буквально захлестнули ощущения: теплота, золотая канитель волос, запах духов, а также округлости и выпуклости, способные довести до амнезии. - Но признайся: ты ведь не прочь стать мужем такого здорового животного, как я?

- Ну, конечно, мне... - сообразив, к чему клонится дело, Кобурн умолк. - Проблема в том, что я просто не могу на тебе жениться.

- Это почему же?

- Ну, видишь ли... - его разум заметался в поисках спасительной отговорки, - в общем, я, э-э-э... поступил на службу в Космическую Торговую Эскадру.

Эрика невольно отпрянула:

- Чтобы от меня сбежать!

- Нет. - Кобурн широко распахнул глаза, надеясь, что так больше будет похож на фанатика-звездопроходца. - Это высшая тяга, дорогая. Ничего не могу с ней поделать. Неизведанные дали зовут меня к себе. Моим ногам не терпится. ступить на пыльные тропы чужих звезд.

- Планет, - язвительно поправила Эрика.

- Ну да, я и хотел сказать "планет".

- Тогда я тоже уеду. - Ее глаза наполнились слезами. - Чтобы забыть о тебе.

Природа наделила Кобурна добрым сердцем, и ему было неприятно видеть Эрику расстроенной. Но он утешался мыслью, что счастливо избежал супружеских уз, которые, как известно любому гражданину двадцать первого века, являются тягомотным анахронизмом.

Тем сильнее было его удивление, когда он обнаружил - спустя три дня после отъезда Эрики с экспедицией в какую-то немыслимую дыру - что жизнь утратила для него интерес. Все удовольствия, которые так влекли его, пока Эрика толковала о свадьбе, не заслуживали теперь даже названия удовольствий.