Дорогами чужих Жизней - Елена Валерьевна Подзорова

- Дед, ты труп-то видел? - в который раз за сегодняшний вечер вопрошал рослый детина, сжимая в руке топор.

- Да вон же он валяется, курья твоя башка!

Дедок энергично тыкал пальцем в алое пятно, сильно контрастирующее с белым снегом. На нем лежали обрывки ткани, некогда бывшие одеждой вперемешку с кусками разорванной плоти. Толпа недовольно ворчала, кто-то охал и изредка засыпал Кулая проклятиями.

- У тебя совсем крыша покосилась от безделья и пьянок! Пшел в дом, быстро! - Бойкая старуха угрожающе сотрясала кочергой с крыльца, выдыхая белые клубы пара.

Заметно похолодало. Люди, так и не разглядевшие виновника собрания, разочаровано расходились по натопленным домам. Остался только погрустневший староста с сыном (тот самый детина), да пара-тройка мужиков. Я стояла чуть в стороне, кутаясь в потрепанный мех полушубка.

Мой дом находился в отдалении от деревни ближе к лесу. Но даже там я услышала испуганные крики и, с сожалением посмотрев на дымящуюся миску с остатками картошки, все-таки вышла узнать, что могло случиться. Первое увиденное мной - кровавые следы, ведущие в лес. Они отчетливо виднелись на снегу, даже сквозь зимний мрак. Все остальное закрывали спины деревенских жителей, испуганно жавшихся друг к другу. Подошедший староста поправил сползшую на глаза шапку и на мою радость отодвинул людей в сторону. Теперь хорошо просматривался весь участок. Еще немного понаблюдав за озадаченными мужиками, я вернулась в дом. Без аппетита доев остывшую картошку, забралась на печь, от которой шло приятное тепло, и быстро погрузилась в сон.

События вчерашнего вечера вызвали много шума среди жителей деревни. И я их в этом прекрасно понимала. Не часто прямо у тебя под носом загрызают человека. Этим несчастным оказался местный выпивоха, который уже давно забросил хозяйство и со слов главы деревни, только мешался. Вот вам, пожалуйста. Человеком он был не плохим, но стоило хоть капле спиртного попасть в рот, тотчас начиналась всеобщая головная боль. Закар кидался на жителей, приставал к девушкам и женщинам, вытаптывал грядки, пугал детей. В общем, делал множество вещей, из-за которых его невзлюбили, но ничего не могли поделать. Однако никто не желал ему такой страшной участи. Освободившийся дом тут же занял сын старосты со своей невесткой. Жители смотрели на это с неодобрением, но молчали. Все-таки портить отношения с местной главой было себе дороже. А уж в этом у меня имелся опыт.