— Станция Полежаевская! Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда, не забывайте свои вещи.
Попытка вздремнуть не удалась. Открыв глаза, посмотрел на входящих и чертыхнулся. В ближайшую дверь входила очень упитанная женщина, лет пятидесяти. А чертыхнулся потому, что ближайшее свободное место находилось справа от меня, между мной и дамой средних лет и средней комплектности. И входящая устремилась быстрее занять «своё» место, так, как в соседнюю дверь входили тоже пассажиры, а свободных мест поблизости не наблюдалось.
Развернувшись к дивану задом и проходу передом, дама стала втискивать первое в имевшийся промежуток. На первый взгляд, она не должна была поместиться, но законы физики были не на нашей, сидевших пассажиров, стороне. Совершая поступательно-вращательные движения, она втиснулась, выдавив меня влево, ибо вправо выдавливать, не получилось, ввиду имевшегося ограничителя в виде никелированных труб. Совершая не добровольное перемещение по дивану, я толкнул спящего мужчину.
— Осторожно, двери закрываются! Следующая станция, Октябрьское Поле!
Проснувшись от толчка и услышав голос автоинформатора, мужчина, взглянув на часы, вскочил и едва успел выбежать в закрывающиеся двери. С исчезновением препятствия слева, моё тело, по-прежнему испытывая давление полутора центнеров живого веса, продвинулось ещё левее. Тут я почувствовал, что подо мной оказался какой-то твёрдый предмет. Слегка приподнявшись, я взял в руки мобильник, вероятно выпавший из кармана соседа. Встав с дивана, я подошёл к дверям и посмотрел на перрон.
Поезд уже тронулся. Вглядываясь в пассажиров, старался рассмотреть среди них владельца мобильника и постараться ему дать знать, чтобы он подождал моего возвращения. Поезд набирал ход, и узнать кого-либо, было не возможно. Тем более не факт, что он пошёл к этому выходу.
Присаживаться снова не стал, потому, что оглянувшись, увидел, что одно место уже заняли, а на моё бывшее место и ребёнок не поместится. Моя новая-бывшая соседка сидела с довольным видом, сложив руки на поясе, далеко в стороны выставив локти. Снова стал смотреть в проносящиеся стены тоннеля. Не доезжая станции, поезд замедлил ход и остановился.
— Граждане пассажиры! — Тут же из динамика раздался голос машиниста. — Поезд скоро тронется. Просьба соблюдать спокойствие и порядок.
Оглянувшись, не увидел ни одного паникёра и хулигана. Вагон вёл себя мирно. Кто спал, кто читал книги с различных носителей, слушал через наушники музыку. Меня всегда интересовало, тот, кто придумал этот текст и обязал машиниста его произносить, сами были хоть однажды в остановившемся поезде? Тогда где они видели панику и беспорядки, случившиеся по причине остановки в тоннеле? Самому приходилось торчать в вагоне, в утренний час пик, все в осенне-зимней одежде, стояли 20–30 минут сжатые со всех сторон. Стояли молча. Единственно, что произнесли вслух, минут через пятнадцать, это была просьба к тем, кто у окна, открыть форточки.
