Бхага - Георгий Иосифович Гуревич

Оказалось, я тоже могу умереть.

Это выглядит шуткой нелепой,

Неостроумной, ехидной и злой.

Вот в такую же ночь в октябре

Ветер выл и метался, свирепый

Чей-то палец снаружи уверенно стукнул в стекло…

…Я откинул защелку… За дверью скелет.

Он ощерил костлявую морду.

— Виноват, беспокою по службе,

Умирать ваша очередь вышла.

Явился повестку вручить…

Оказалось, что я тоже могу умереть! Кто бы мог подумать?

То есть я знал, конечно, что все люди смертны. Я человек, эрго… Но все-таки не верилось всерьез, неправдоподобным казалось: как это такое, мир существует, солнце всходит и заходит, а меня нет? Однако черед подошел, и не внезапный — обыденный. В результате тяжелой и продолжительной болезни я действительно умер, скончался, преставился в воскресенье под утро, часу в четвертом или пятом, точно не знаю, на часы не посмотрел.

Обыкновенно умер. Но так это было не вовремя, так некстати.

Дело в том, что я давно уже целился на большой фундаментальный труд. Он не сразу у меня сложился, даже не сразу задумался, сначала опыт надо было набрать. И все некогда было оформить мысли, склеить факты и выводы, будни все отвлекали: служба, семья, а в отпуск отдохнуть же надо: палатки, рюкзаки, байки у костра, не до конструирования теорий. Мысли собрал впервые, когда заболел гриппом, в постели валялся две недели. Тут и температура не мешала, даже взбадривала, шарики энергичнее бегали в мозгу. Мысли собрал и понял, что материала у меня маловато, надо бы годик-другой посидеть как следует в библиотеке. Но где годик-другой у служащего человека? Ежедневно восемь часов в лаборатории, два часа в троллейбусе, магазины, очереди, жене помочь, то, се. Еще дети. Сына надо вырастить, дать образование, в институт определить. Дочку надо вырастить, дать образование, в институт определить, еще замуж выдать, кооперативную квартиру ей купить. Квартиру купил, залез в долги, пришлось сверхурочную брать, лишние полставки, чтобы расплачиваться. Урывками что-то записывал, не получалось. Решил: главный труд отложу до пенсии. Дотянул. Но тут мне предложили еще три года поработать. Подумал, согласился. Имело же смысл подкопить запасец, чтобы сидеть в библиотеке прочно, сосредоточенно, не отвлекаться за каждой десяткой. Итак, отложил на три года, потом еще на годик. И после годика уговаривали меня не уходить, но я твердо сказал: «Баста!» И выдержал характер, ушел по собственному желанию с намерением приступить к самому важному, самому значительному, к делу жизни. Только малюсенькую уступочку сделал себе: позволил отложить библиотеку на месяц. Решил: съезжу на юг, поваляюсь в горячем песочке, смою усталость чистой соленой водой, загорю, здоровья наберусь и тогда уже с полной силой возьмусь наконец…