Начинают и выигрывают - Ольгерт Ольгин, Михаил Кривич

Михаил Кривич, Ольгерт Ольгин

Начинают и выигрывают...

Откажись он сразу от этого турнира, сидел бы сейчас на даче в Удельной и писал книжку о каталонском начале, а то просто двигал по доске старенькие фигурки с проплешинами на лаке. Кипел бы чайник на электроплитке, зашел бы сосед в сандалиях на босу ногу за луковицей для шашлыка, и Лев Борисович долго шарил бы в бельевой корзине, алюминиевом бидоне и по обувным коробкам...

Международный гроссмейстер Лев Борисович Левицкий ехал по проспекту в прицепном вагоне ростовской пневматички в Центральный игорный дом.

На углу Газетного вагон слегка тряхнуло, послышалось противное шипение, и поезд приземлился. Мимо окна пробежал водитель с разводным ключом, раздались шаги на крыше, и свет погас. Лев Борисович с тоской подумал о несостоявшемся ужине в уютной гроссмейстерской столовой и попытался разглядеть циферблат часов.

Одно к одному. И полтора очка из четырех, и дождь на дворе, и поужинать теперь не успеешь, и сквозняк в номере. Хватит с него. Больше никаких открытых турниров. Пусть с этими машинами играют коротковолосые вундеркинды из математической школы. Вспыхнул свет, промокший водитель пробежал к головному вагону, и за окном снова замелькали дома. Все равно опоздал. Ничего, она подождет. А почему она? Эти многомудрые юнцы за глаза называют машины машками. Ну ладно, она - так она.

После добротной ничьей с пожилым сенегальцем он подарил партию "ей" серенькой машинке с трудновыговариваемым цейлонским именем. А сейчас в Большом зале игорного дома под тикание пущенных часов, его ждет, елозя от нетерпения, гениальная эмалированная "Березань".

Левицкий торопливо прошел по сцене к единственному свободному месту. Чтобы скоротать время, Березань драила зажатой в манипуляторе фланелькой никелированную отделку. Лев Борисович засунул в рукава непомерно вылезавшие манжеты, бросил завистливый взгляд на безупречную стальную манжету манипулятора, двинул пешку и переключил часы.

1. с4. Kf6.

2. Kf3...

Пошарив по карманам, Лев Борисович вытащил мятую красную пачку "Хороших" и закурил. Вообще-то машинам на дым было наплевать, но гроссмейстер по природной деликатности своей задрал подбородок и пустил дым тонкой струей вверх, к вентиляторам. Железная лапа Березани потянулась к пешке "g", и вдоль лапы по доске поплыл голубой дым. Левицкий еще раз глубоко затянулся и с силой выдохнул вверх. А дым снова свернул к доске, прополз между фигурами и растворился в Березани.