Круговорот - Милош Форман, Ян Новак

Двадцать пятого марта 1985 года я сидел в первых рядах Павильона Дороти Чэндлер в Лос-Анджелесе. На мне был смокинг, один из тысячи смокингов, надетых в этот вечер, мои туфли были безупречно начищены. Вокруг меня сверкали драгоценности на платьях, стоивших дороже автомобилей, а воздух был напоен ароматами тончайших духов.

Я был выдвинут на «Оскара» за режиссуру «Амадея», фильма по пьесе Питера Шеффера о благоговейной ненависти, которую испытывал придворный композитор Габсбургов, по фамилии Сальери, к Вольфгангу Амадею Моцарту. До этого я поставил четыре фильма в моей родной Чехословакии и четыре фильма в Америке, но «Амадей», как и я сам, был гибридом, американским фильмом, снятым в Чехословакии. По сути дела, этот фильм стал моим обратным билетом в Прагу после десяти лет изгнания.

Чехословакия была еще абсолютно тоталитарным государством, когда мы снимали «Амадея». Коммунистическое правление длилось более сорока лет, и в значительной мере именно оно определило ход моей жизни. Без него я никогда не очутился бы в Америке. Я думал, что никогда не увижу конца этого режима, хотя и понимал, что он не будет существовать вечно.

Мои родители были убежденными чешскими националистами, и можно сказать, что за эту убежденность они отдали жизнь. Чувство племени проникло и в мою кровь; даже после того как меня отлучили от моей страны и ее культуры (что произошло заочно) и оторвали от моей семьи в Праге, меня влекло обратно. Я сентиментален, и я не могу наслаждаться жизнью в полной мере, зная, что все дороги в страну моего детства перекрыты, что у меня нет возможности прикоснуться к моим истокам, к тому, что сделало меня именно таким. Я чувствовал себя неполноценным, будучи отрезанным от тех мест, где я забил свой первый гол, сорвал свой первый поцелуй, учился готовить гуляш, впервые ощутил, как земля поехала под ногами после выпивки, и впервые скомандовал: «Стоп!»

Я пытался приехать в Прагу хотя бы на несколько дней, в гости, чтобы наскоро обнять друзей, чтобы увидеть, что там происходит, но прошло долгих десять лет, прежде чем я проложил себе дорогу домой с помощью «Амадея». Я приехал американским гражданином, с американским фильмом, на котором коммунистическое правительство смогло заработать американские деньги, — эти доллары за съемки стали основной причиной, по которой мне выдали разрешение на въезд в страну. Хотя на протяжении всего периода съемок я был под наблюдением, мне, по крайней мере, удалось снова побывать дома, так что «Амадей» принес мне удачу еще до номинации.