Человек проходит сквозь стену. Правда и вымысел о Гарри Гудини - Уильям Грэшем

Если у человека и есть инстинкт более сильный, чем самосохранение, то это инстинкт освобождения от опутавших его оков — «свобода или смерть!»

Любимые герои сказаний — освободители: Моисей и Маккаби Гарибальди и Боливар. И в течение веков заставляли учащенно биться сердца великие беглецы из заточения: барон Фридрих фон дер Тренк, неутомимо копавший туннели из темниц Фридриха Великого; Анри де Латюд, который будучи на волоске от смерти, выскользнул из Бастилии по веревочной лестнице длиною в несколько сотен футов, сплетенной из холщовой нитки. Эти рассказы волнуют душу, как клич трубы. Но все они известны нам в лучшем случае лишь из письменных источников, а не от очевидцев.

Но вот на пороге XX века из ряда безвестных фокусников вышел человек, который захватил воображение людей на двух континентах и находился в центре внимания два десятилетия. Добивался он этого, выковывая совершенно новый вид искусства, в котором воплощал в жизнь мечту каждого человека — чудесное избавление от оков.

Каким бы великим, однако, он ни был, искусство его не вырвалось, подобно сполоху огня их собственного разума, а имело долгую и захватывающую историю последовательного роста…

Искусство всегда манило нас. Возможно, оно действует на нас больше, чем мы думаем. Для начала взгляните на. эти записки. Они — часть истории волшебного, рассказ о человеке, который сделал волшебство смыслом своей жизни.

До прихода белых людей в железных шкурах и с изрыгающими огонь палками народ анишинабегов жил на землях, которые Лонгфелло назвал «землями у большой сияющей морской воды». Анишинабеги (другие племена называли их ожибва) были великими охотниками, искусными рыбаками, кормившимися своим большим «морем» — озером Верхним, и великими воителями. Но когда решения, которые затрагивали все племя, как, например, война с племенами лис с юга, выносились на совет старейшин, те обращались за помощью к потустороннему миру.

Круг, начертанный на земле на месте заседаний совета, символизировал для совета горизонт, на который опирается небосвод. Пять прочных молодых деревьев с обрубленными ветвями вкопали на три фута в землю, после чего грунт вокруг каждого из них был плотно утрамбован.

Покрывало из лосиной кожи было наброшено на деревца, стоящие на месте произнесения заклинаний, так, чтобы ничей посторонний взгляд не мог подсмотреть священное таинство.

Затем вперед, в свет костра, вышел шаман. На нем была лишь повязка из шкур бобра, сделанная в виде фартука, а на голове возвышалась колдовская шапка, украшенная чучелами голов орла, совы, журавля и гагары. После церемонии приветствия четырех ветров он начал призывать, древних духов, танцующих свою пляску теней в северном небе.