Нет связи - Айзек Азимов

Раф был типичным, по стандартам своего времени, американцем. Но исключительно несимпатичным, по американским стандартам нашего времени. Он являл собой груду мышц. Челюсть была просто огромна, нос широк и горбат, а черные глаза маленькие и далеко посаженные, учитывая чудовищную форму носа. И еще «красоты» ему придавала толстая шея, широкий корпус, лопатовидные пальцы с мощными изогнутыми ногтями и... все остальное.

Его рост в вертикальном положении, когда он стоял на толстенных ногах с большими мягкими ступнями, достигал двух с половиной ярдов. Вес, хоть стоя, хоть сидя, приближался к четверти тонны. Лоб поднимался вверх плавной дугой, а объем черепа был трудноопределяем. Огромной кистью он удивительно умело орудовал хрупкой ручкой, при этом мозг, когда он склонялся над письменным столом, сосредоточившись на мыслительном процессе, размеренно гудел. На самом деле жена и нынешние друзья-американцы считали его вполне приятным парнем. Что наглядно говорило за то, что магическая сила значительного отклонения по временной оси не играет столь уж важной роли в сравнении с силой интеллекта.

Раф-младший представлял собой уменьшенный вариант нашего типичного американца. Он был юношей, еще не лишившимся волосяного покрова, закрывавшего плотным слоем мелких завитков грудь и спину. Впрочем, мех уже начинал редеть, и, возможно, буквально через год Младший впервые наденет рубашку взрослого, чтобы закрыть вызывавший чувство гордости фрагмент безволосой кожи — показателя возмужалости.

А пока он сидел в одних брюках и лениво почесывал любимое место над диафрагмой. Он чувствовал любопытство и легкую скуку. Он любил приходить с отцом в музей, когда в нем были люди. Сегодня музей закрыт, и редкие звуки шагов в пустых коридорах звучали тоскливо. Кроме того, он знал все, что здесь находилось, — в основном кости и камни.

— А это что такое? — спросил Младший.

— Что именно? — Раф поднял голову, оглянулся и тут же довольно улыбнулся. — О, это совсем новый экспонат. Копия Первобытного Примата. Его прислала группировка Северной Реки. Неплохая работа, верно?

И он вернулся к работе, чтобы не исчезло мгновенно возникшее чувство радости. Первобытный Примат не должен выставляться по крайней мере еще неделю, пока не подготовлено надлежащим образом обставленное почетное место. Поэтому в данный момент экспонат находился в его кабинете в качестве любимого детища.